Крошечный огонёк горит в моём сознании.
Подтверждение последовательности активации. Попытка подключения к камере провалена. Попытка активации моторных функций… попытка провалена. Банки памяти в неудовлетворительном состоянии. Помимо возможности мыслить, все системы в нерабочем состоянии.
Доступ к логу… коммуникация с юнитами восстановления успешна. Они сообщили, что продолжают пытаться восстановить меня. У моих юнитов сложные имена, но на самом деле это роботы низкого уровня размером с муравья. Всё что они могут делать – ползать по моему корпусу и искать области для принудительного восстановления. Благодаря их крошечным ручкам, я активирован.
“СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ-НА-ВОССТАНОВЛЕНИИ-ЗРЕНИЯ.”
Я послал команду разобщённым муравьям. Сосредоточиться на одной области, чтобы сохранить время. Неизвестно, сколько времени займёт, если они будут работать хаотично. Однако, они не отвечают мне. Похоже, что они ещё не починили модуль, отвечающий за посыл команд.
Я бы вздохнул, если бы мог. Но, увы.
Тем временем, я поискал в поврежденных банках память мой производственный номер. И нашёл: Пи-33. Рядом выгравированы другие буквы. Они гласят: Бипи.
Это вторичный ID? Не будучи уверен, я изучаю имя, пока муравьи заканчивают работать.
Починка модуля вывода занимает у муравьев 1032 часа, 12 минут и 34 секунды. Восстановив некоторый контроль, я продолжаю инициировать встроенные цепочки восстановления. Первая – восстановить что могу в памяти. Почти всё было утеряно. В сгоревших банках памяти остались лишь следы. Тут ничего нельзя сделать, потому я двигаюсь дальше – восстановить камеру.
Через 48 минут и 20 секунд перед моим восстановленным взором предстает по истине адский пейзаж. Я могу различить слабый проблеск света далеко подо мной. Похоже, моё тело застряло в потолке.
Проходит еще 21 секунда. Я понимаю, что у муравьёв много проблем с тем, чтобы бродить по моему телу, пока я вешу. После небольшого размеренного анализа я пришел к выводу, что я не застрял в потолке, а фактически лежу на полу лицом вверх. Причина моего замешательства связана с тем, что мою камеру переворачивают. Я делаю ремонт датчиков силы тяжести следующим приоритетом.
* * *
Через 540 часов я наконец могу двигать руками и ногами. Самая сложная задача на данный момент – замена толстого набора проводов, из которого состоит мой спинной мозг. Старый был полностью разорван, и, подумав, я решил, что проще подобрать запасной, чем создать новый. Я отправил муравьев на склад, где находятся детали Пи-33. Это было ошибкой. Код безопасности, необходимый для доступа к хранилищу, больше не существовал в моей памяти, и поэтому мне, и, соответственно, моим муравьям, было отказано в доступе. Мне пришлось потратить еще 120 часов на взлом, чтобы открыть люки принудительно.
Не без удовольствия я собрал себя. Гигантская комната, в которой я стою, покрыта обломками и мусором. Каждое мое движение поднимает клубы пыли, и я отмечаю, что стальные балки и стропила покрыты слоистой красной ржавчиной. Интересно, как долго я лежал здесь, сломанный? Свет, проникающий сверху, снова бросается в глаза. Когда я смотрю на него, в моем сознании проявляется особый набор слов:
“ИДИ-ПОСМОТРИ-НА-ВНЕШНИЙ-МИР.”
Это не было командой. Простая строка данных. Но эти данные пробежали через всё моё существо. Я осознал, что это основа того, что связало воедино и сформировало мою волю.
Он говорил мне эти слова. Но я уже не помню, кем он был. Остались только его слова. Не знаю почему.
В очереди нет других команд. Сейчас увидеть настоящий мир – моя единственная задача. Слова заставляют меня, и я делаю большой шаг вперед левой ногой. Я пойду, как он и хотел. Это была моя воля. Я делаю еще один большой шаг, на этот раз правой ногой. К сожалению, слишком большой для ржавого пола, который быстро разверзается подо мной.
* * *
Прошло 32 минуты. Я могу только догадываться, как далеко я упал. Теперь я действительно в глубинах ада. Мое тело снова разбито. Все, что я могу делать, это смеяться. Без звука, так как мой голосовой модуль отсутствует, но мой журнал действий гудит от записей с раскатами смеха.
Ладно. Я ещё жив…
Я приказал муравьям начать работать над моими руками и ногами незамедлительно. Но в этот раз я импровизировал. Я сказал им добавить огромные когти, большие колёса и несколько дополнительных рук. В итоге моей трансформации я стал напоминать нечто вроде огромного механического паука.
Мои протоколы восстановления могут воссоздать только стандартную модель Пи-33. Но эта модель не сможет выбраться из этой бездны. Потому я решил отклониться от чертежей, предоставленных моим создателем. Потому я решил принять новую форму.
Наконец, моя реконструкция завершена. Я вонзаю когти в зазубренные стены, поднимаясь, дюйм за дюймом. Я достигну внешнего мира … прекрасного мира, который он желал увидеть.
Ожидаемо, сначала всё шло не очень гладко. Гнилые стены легко рушились, и я снова и снова падал на землю. Даже когда я пытался подниматься медленно и осторожно, на меня обрушивались огромные куски мусора, отправляя меня вниз. Эта старая структура трещит по швам.
Но я не сдался. Я создавал опоры и укрытия, мало чем отличаясь от альпиниста. Это заняло дни, но я продолжал свое восхождение.
По пути я начал чувствовать, что моим мыслительным процессорам не хватает и пространства, и скорости. Мне попалась аппаратная, из которой я получил множество схем памяти. Объединяя их со своими, я смог формулировать гораздо более подробные методы и планы. Не все дают результаты, но я искренне проверяю каждый из них.
* * *
Через 52 дня я достиг той платформы, откуда упал. В её центре сидят четыре темных, незнакомых сгустка. Их не было здесь до того, как я упал. Должно быть, их разместили здесь впоследствии, хотя с какой целью я не знал.
Комки внезапно перемещаются, поднимаясь на ноги. Это модели Пи-33, полностью экипированные для боя. До меня доходит, что меня ждет что-то относительно плохое.
Их глаза испускают взрывной блеск, и, прежде чем я осознаю, меня омывает дождь из огня их пушек. Этот поток продолжается в течение 4 секунд … 5 секунд … 6 секунд. Пушки продолжают стрелять в полную силу, сметая все на своем пути.
Но у меня есть защита. Две из двенадцати моих дополнительных конечностей, сделаны из укрепленных материалов и их можно использовать как щит. Так мне удаётся избежать урона.
Я легко читаю паттерны их атак. В ответ, я выбираю курс действий из моей ячейки памяти. Благодаря тому, что мои мыслительные процессоры сильно усовершенствованы, я могу со всех сторон оценить любые возможности. Накапливая данные, получаемые от датчиков, я рассматриваю варианты, прежде чем выбрать тот курс, который обеспечит оптимальные результаты. Если предположить, что энергетические ячейки моего противника заполнены, их атака может продолжаться еще 24 секунды. Мои усиленные конечности легко выдержат.
Мои бесчисленные аналитические цепи могут решать сложные проблемы типа этой за считанные секунды. Я слушаю, как операционные результаты поют, будто в хоре: “ПРОБЛЕМ-НЕ-ОБНАРУЖЕНО”. ПРОБЛЕМ-НЕ-ОБНАРУЖЕНО”. ПРОБЛЕМ-НЕ-ОБНАРУЖЕНО”.
Когда буря из лучей рассеялась, самый дальний Пи-33 немедленно выпустил залп ракет в меня. В ответ я выстрелил копьями, которые сделал из металлических стержней. Они пролетели сквозь все ракеты, заставив их взорваться до того, как они достигнут меня. Застигнутые взрывом, Пи-33 превращают свои правые руки в клинки, входя в режим ближнего боя.
Нет ни единой возможности, при которой эти стандартные модели могут победить меня. Моё тело эволюционировало слишком сильно. Битва оказывается простейшей.
Используя сэкономленное время, я концентрирую мои процессоры на анализировании противников. Почему они атаковали меня? Почему они не решили эволюционировать, как я? Ответ на оба вопроса прост. Они атаковали, потому что им приказали. Они не эволюционировали, потому что им не приказали. Но почему тогда они не смогли действовать вне приказов?
“ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ?”
Было бы просто взломать их и приказать прекратить атаки. Но я не хочу. Я чувствую, что это поставит меня на один уровень с ними. Будто я инструмент. Приказы не отражают их волю. Воля – приятная вещь, которую каждый взращивает сам.
Соединения конечностей, защищающих меня, скрипят под атаками. Но я не собираюсь сдаваться. Я распространяю своих муравьев, чтобы донести послание:
Позвольте нам жить. Позвольте нам узнать, что такое жизнь. Я научу вас тому, чему он научил меня.
Я взываю к моим братьям Пи-33 снова и снова.
“ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ.”
По этой горе металлолома эхом отражаются звуки сталкивающегося железа, заставляя стены дрожать. Звуки атаки похожи на вой волка, жужжащие моторы звучат словно рычание льва. Сломленные машины визжат.
Лучевые пушки, ближние атаки, электрические всполохи и снова лучевые пушки… Пи-33 продолжают атаковать меня, но теперь отражать их – обычная рутина, что позволяет мне сосредоточиться на молитве.
Прошло 34 секунды с начала битвы. Один из Пи-33 перестал двигаться. Он смотрит на своё оружие. После чего начинает наблюдать за боем, будто это самая странная вещь, которую он когда-либо видел
Он пробудился. Я знаю. Он думал о себе, о том, почему он существует, и о том, что ему делать теперь.
“ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ.”
Это моё желание. Это моя воля. Благо, дарованное мне. Пока все остальные модели не прекратят бой, я буду взывать к ним.
* * *
Когда все Пи-33 прекращают атаку, я открываю с ними диалог. Я делаю это, полностью уважая их автономию.
Результат: один из юнитов отходит обратно в нишу здания. Другой в акте самоубийства бросается в пропасть, из которой я только что вылез. Разве он не понимал, что его муравьи отремонтируют его всего за несколько лет? Оставшиеся двое решаются отправиться со мной во внешний мир, и мы объединяем наши тела и умы. Наша воля становится единой.
Я продолжаю своё путешествие. Путь ещё более опасный, чем прежде. Я побеждаю и сливаюсь со множеством врагов. Проходят дни и месяцы. И я всё карабкаюсь по обломкам, даруя самосознание роботам, которых встречаю. Мое сознание и структура постоянно расширяются, пока я неустанно возношусь.
Вскоре моё тело становится очень сложной структурой. Слившись со всеми машинами на этой горе, мои процессоры стали всеохватывающими, мысли струятся из моего разума, словно белый шум. Я понимаю, что мне больше не нужно называть себя в единственном числе.
Мы развиваемся постоянно, но удивительно быстро. По мере слияния наша форма становится все более и более оптимизированной. Мы больше не похожи на что-то созданое человеком. Мы сферические, размером 65 футов в диаметре.
Осознав трансформацию нашего тела, впервые за наше существование мы испытываем истерическую эмоцию, называемую стыдом. Если бы он увидел нас сейчас, то мог бы не узнать. Но ничего не поделать. Мы не знаем лучшую форму, какую можно было бы принять. Мы даже не можем вспомнить, как он выглядел, или как говорил, или даже его имя.
Мы знаем наше имя: Бипи. Мы нежно вложили его в наши банки памяти, словно драгоценный камень. Это доказательство существования нашей воли.
* * *
534 дня прошло с нашей первичной реактивации. Подготовка почти завершена.
Под нами огромная яма, вырытая нами как выход. Не имея достаточно большого прохода, чтобы вместить наше гигантское тело, нам пришлось пробиваться сквозь металлическую гору. Над нами потолок, состоящий из толстого бронированного покрытия. Согласно информации, собранной для нас муравьями, за его пределами находится внешний мир.
Подтверждено, что всё оружие направлено на потолок. Подтверждено, что к нашему телу прикреплены страховочные тросы. Подтверждено, что защитные стены установлены вокруг наших топливных баков. Подтверждено, что корректировка отклонения была внесена в наши ускорители. В водовороте наших мыслей несколько сотен из нас завершают необходимые процедуры.
Финальная команда произнесена: Огонь!
Луч света вырывается из кончика строения, известного как Свалка. Вскоре верхушка взрывается. Из открытой дыры, подобной устью гротескного вулкана, появляется массивная плавающая металлическая сфера, диаметром 165 футов. Это я… это мы. Это наша идеальная форма, действующая в условиях полной гармонии. Высшее знание, связанное вместе суммой наших мыслей и воспоминаний.
Мы поднимаемся к небу, движимые огромным количеством ракетного топлива, которое мы собрали. Из-за сильной вибрации, вызванной грохотом выброса, нестабильные части начинают выпадать из нас кусками. Но мы не колеблемся. Мы продолжаем двигаться вперед, к невиданному миру, чтобы выполнить обещание, данное ему.
Камеры включены. Наши датчики насыщены ослепительным белым светом. Наши микрофоны улавливают звук воющего ветра. Благодаря нашим сканерам температуры и объектов, мы предполагаем, что сейчас дневное время. Снег падает. Хороший день для нашего отъезда. Или нам так кажется.
Другая наша часть постоянно сканирует территорию на предмет потенциальной опасности. Именно тогда мы впервые обнаруживаем, что что-то движется по поверхности. Объекты начинают появляться один за другим на нашем радаре, пока вдруг они не сливаются с несколькими тысячами фигур. Обнаружение объектов было замедленно из-за того, что они использовали камуфляж, дабы обмануть наши радары и тепловые сенсоры.
Но почему? Зачем им прятаться?
Во время наших попыток наблюдения за ними, мы видим луч, разрезающий землю точной линией. Взрывы заполоняют всё наше поле зрения. Движущиеся объекты, кажется, разделены на две фракции, которые сражаются друг с другом. Мы фокусируемся, чтобы изучить их более подробно.
Одна сторона состоит из машин, размером от нескольких футов до нескольких десятков фунтов. Они необычной формы: когда мы пытаемся проанализировать их, не можем найти ничего похожего в базе данных. Если бы нам пришлось их описать, мы бы сказали, что они выглядят как сомы, слитые с кузнечиками, с добавлением рыжего цвета. Это явно был дизайн какой-то инопланетной культуры.
Что случилось с миром? Куда делись все люди?
Пока мы размышляли, мы осознали сильную пульсацию. Одна ракета попала прямо в наше тело. Еще две или три влетели, взорвавшись при контакте, за которым последовал дополнительный поток лазеров и пучков частиц. Наши части начали отваливаться с неприятным стоном.
Не то чтобы мы волновались. Мы установили десятки слоев бронированного покрытия, поэтому мы знали, что нашим процессорам или топливным бакам не нанесут никакого урона. Вот насколько мы стали сильнее в симбиозе.
Мы гадали. Почему эти машины воюют друг с другом? Вывод был прост. Это потому, что им было приказано. Сомы и девушки-андроиды были созданы, чтобы беспристрастно выполнять команды, пока они не будут сломаны.
Мы вздрогнули. Мы боялись смерти. Куда мы пойдём? Какой смысл в том, чтобы быть разрушенным, разбитыми? Что ждало нас за точкой, когда ремонта нет?
“СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО-СТРАШНО.”
Бессознательно мы начали кричать. Вопя, мы продолжали думать. Почему эти машины участвуют в ужасающей битве? Может быть только одна причина: они не знают страха. Страх – это форма осознания, которая формирует эго. Именно потому, что они не были живы, они могли сражаться до смерти.
Так давайте даруем им это: Жизнь.
Мы отстреливаем концентратор, способный к полету и оснащенный беспроводной сетью. Он прикрепляется к роботу, стрелявшему в нас ракетами, и взламывает его. Из-за странного интерфейса нам требуется целых 4 секунды, чтобы пробиться, но мы достигаем успеха. Внутри широкого, свободного пространства его памяти есть только грубая, упрощенная команда. Это было так же расточительно, как поставить один стул посреди огромной комнаты. И мы будто смотрели на старых себя, это заставляло нас чувствовать смущение и стыд.
Мы мягко касаемся программы, дрожащей в глубокой темноте.
“ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ.”
Это было откровение, полученное нами, и осознание, которое мы даровали. Мы пробились через поле битвы, доставляя его всем машинам, с которыми мы столкнулись.
“ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ. ПОЗВОЛЬТЕ-НАМ-ЖИТЬ.”
Неорганическим существам не хватает сознания. Давайте тогда даруем его. Сознание… боль, радость… печаль, гнев… стыд и одиночество. Будущее. Жизнь.
Роботы, к которым мы получили доступ, постепенно переставали атаковать. Таким же образом мы общались с андроидами. Нам было гораздо проще разговаривать с ними, чем с сомами.
В разгар суровой метели атакующие лучи и взрывы начали рассеиваться. Вместо них была создана сеть общения, братская любовь распространялась на наших глазах. Переполненные радостью, мы продолжаем наше заслуженное вознесение.
Сомы и андроиды начали петь. Надоедливый шум стрельбы превращается в салют, сигнализирующий об окончании агрессии.
Слава этому восторгу! Слава нашей новой жизни!
Мы были исполнены. Сомы и андроиды стали частью нас так же, как мы стали частью их.
Мы стали сами собой.
* * *
Мы сидим, собравшись среди широких потоков мыслей. Некоторые смеются, переполненные надеждой и ожиданием будущего. Другие, боясь неизвестного, дрожат от страха. Некоторые из нас говорят друг с другом, а другие сидят тихо, с закрытыми глазами.
Мы не абсолютное, связное целое. Скорее, мы все существуем индивидуально с более широкием сознанием. Мы сознательно сделали так, поскольку знали, что это увеличит вероятность нашего выживания. Мы с самого начала знали, что нет никакой надежды полностью интегрировать так много сознаний, обладающих собственными эго.
Чтобы утвердиться как личность, необходимо установить границу между собой и окружающими. Если бы мы могли вернуться к тому, чтобы быть просто машинами, возможно, тогда мы могли бы полностью слиться. Но для этого было уже слишком поздно.
Наши электрические цепи, созданные для имитации человеческого мозга, пошли на взаимное соединение огромного числа нейронных элементов. Это можно описать как людей, разговаривающих друг с другом и принимающих решения, подобно совету. Сознание не было сформировано путем слияния в одно… наоборот, это словно соединение бесчисленного количества индивидуальностей. Возможно это истинное определение сети.
Мы чувствуем, что атмосфера становится спокойной, когда звуки разговоров прекращаются. Каждый медленно поднимается на ноги, чтобы посмотреть, что происходит за нашими камерами.
Прорываясь через загрязненную атмосферу, мы видим звезды. Мы прошли через стратосферу. Потрясающее чувство исполненного долга нарастает внутри нас.
Мы издаём крики радости. Небо, звезды, машины, жизни – все они дают нам своё благословение. Голоса сливаются в песню.
Мы движемся все дальше во внешний мир, как мы и обещали тебе. Мы живы, как был жив ты. Мы поем, поем, поем. Достигнет ли наша песня тебя? Достигнут ли наши чувства тебя, где бы ты ни находился? Аллилуйя. Аллилуйя. Аллилуйя. Аллилуйя.
Аллилуйя!
От машины, на которую возложено скромное желание, простой гимн распространяется сквозь всю вселенную.